Ашхабад - столица Туркменистана

Монумент Независимости, Ашхабад

Координаты: 37.9601° с.ш., 58.3261° в.д.
Высота центра: 219 м
Область: Ашхабад
Государственный язык: туркменский
Часовой пояс: UTC+5
Население: 1,031,992 (2012, Wikipedia)
Национальный состав: туркмены, узбеки, русские, казахи и пр.
Телефонный код: +993 12
Почтовый индекс: 744000–744040
Автомобильный код: AG

Ашгабат (Ашхабад) - столица Туркмении. Город лежит под 38-й параллелью, на широте Афин, Сеула и Сан-Франциско; это самый крупный город Туркмении.

Численность населения — 600,1 тыс. человек (2006 г.). Ашхабад - индустриальный город республики, дающий более 17% ее промышленной продукции; крупный культурный центр, в котором находятся республиканская Академия наук, более 30 научно-исследовательских и более 100 медицинских учреждений, 4 высших учебных заведения, в том числе Туркменский государственный университет, 10 техникумов, более 40 общеобразовательных школ, 4 театра, Государственная филармония. Ашхабад является географическим центром Туркмении. Он находится всего в нескольких десятках километров от иранской государственной границы.

Столица вместе с тем отстоит примерно на равных расстояниях и от самого западного города республики — Туркменбаши, до которого 550 км, и от самого восточного ее города — Чарджоу, до которого 587 км, от самого северного — Ташауза — 530 км и от самого южного — Кушки — около 500 км.

Город основан как военное укрепление в январе 1881 г., после того как царские войска заняли весь Ахал-Текинский оазис, и в частности расположенный на его востоке аул Асхабад. Это небольшое текинское поселение, давшее имя будущей столице, до недавнего времени располагалось за ее пределами, и лишь в последние пятнадцать лет было полностью поглощено быстро растущим городом. Вся подлинная история туркменской стоицы, весь вековой период ее жизни были густо насыщены важными событиями, значительными переменами. За это время она четыре раза меняла свое название и, по существу, дважды рождалась. Две главные причины послужили тому, что заурядная крепость за земляным валом, с гарнизоном, расквартированным в глинобитных бараках, очень быстро преобразилась в оживленный город, в резиденцию высших властей Закаспийской области, в ее главный административно-политический и торгово-транзитный центр. Первая из этих причин — положение на перекрестке давно проторенных караванами торговых путей: на юг — по Кучанской дороге (сейчас Гауданское шоссе), через копетдагские ущелья до границы с Персией — важным тогда торговым партнером России на Востоке. На север — через Каракумы в Хиву; на восток — через Тедженский и Мургабский оазисы, через переправы на Амударье — в Бухару. Но значение этой первой причины еще во сто крат возросло после 1885 г., когда к Асхабаду подошел рельсовый путь, который через год дотянулся уже до Чарджоу, а еще через 10 лет до Кушки — границы с. Афганистаном. Недаром в первоначальном проекте герба Асхабада предполагалось на щите под царской короной изобразить верблюжий караван и железнодорожный поезд как символы «отличительной черты и главного характера жизнедеятельности города».

Вторая причина стремительного подъема Асхабада — достаток на первых этапах хорошей пресной воды и строительных материалов — дерева на недалеких горах, галечника и глины в пригородах. Едва наладилось движение по железной дороге, как в Асхабад хлынул из разных мест России, особенно с Кавказа, пестрый людской поток: добирался сюда бедняк-ремесленник и мелкий торговец в надежде на твердый заработок, на ежедневный кусок хлеба; спешил предприимчивый промышленник и оборотистый купец в расчете на жирный барыш в новой колонии. Оставались жить в городе рабочие, закончившие строительство железной дороги, солдаты, отслужившие срок повинности, отставные офицеры; оседали переселенцы из Персии, торговцы, ремесленники, земледельцы. В главном городе края легко было найти подходящее занятие; бежали сюда персы-бехаисты, гонимые на своей родине религиозной нетерпимостью. Когда Асхабаду исполнилось 10 лет, в нем уже насчитывалось около 13 тыс. жителей. За последующее пятнадцатилетие население города более чем утроилось, а к 1911 г. превысило 45 тыс. человек.

При этом населяли Асхабад представители пятнадцати различных национальностей, среди которых на туркмен приходилось лишь менее 1,5%: царское правительство и русский капитализм ничего не делали для того, чтобы приобщить коренных обитателей страны к городской жизни. Наоборот, как истинные колонизаторы, государственные чиновники и крупные предприниматели были заинтересованы в сохранении социальной и экономической отсталости туркменского народа, чтобы с наибольшей выгодой эксплуатировать его силы и вековые навыки в орошаемом земледелии и пастбищном скотоводстве. Вместе с тем капиталистические отношения проникали и в сельское хозяйство Туркмении: оно теряло свой замкнутый натуральный характер, а его продукты поступали на открываемые во множестве асхабадские полукустарные предприятия — хлопкоочистительные, маслобойные, кожевенные, мыловаренные, винодельческие, мукомольные. Перед первой мировой войной в городе работало 51 такое производство, на которых было занято 210 рабочих, то есть в среднем по 4 человека на каждом «заводе» и на каждой «фабрике».

С ростом населения рос и сам город. Он вытягивался более всего на северо-запад параллельно железной дороге и Копетдагу, подступая вплотную к невысоким предгорьям — Кешининбаирской гряде, или к «холмам», как ее называют горожане.

Облик города. Асхабад, рожденный и построенный в баснословно короткий срок, на «одном дыхании», в отличие от многих других центров Средней Азии, таких, как Ташкент или Самарканд, никогда не имел «старого» и «нового» города, «европейских» и «азиатских» кварталов. Но все же в нем уже в первое десятилетие сложились три части с достаточно выраженными различиями. Начинался город от высокого насыпного холма, увенчанного земляным валом крепости. Перед холмом оставили незастроенной обширную эспланаду. На ней проводили парады и смотры, молебствия и ежедневный развод караулов. Вблизи этой центральной площади располагались здания административных и военных учреждений, жилые дома офицеров и чиновников. А когда мимо Асхабада пролегла железная дорога, ее станция стала вторым ядром роста города: вблизи ее разместилось представительное здание Управления железной дороги, и протянулись жилые кварталы железнодорожных служащих и рабочих. К западу же от крепости, от военно-чиновничьей аристократической части, обосновалась целая слободка русских переселенцев, дошедших сюда за войском. Их дома и лавчонки положили начало третьему, торгово-ремесленному району города. Вскоре здесь во множестве и в тесноте расположились русские и армянские, хивинские и азербайджанские, текинские и украинские мастерские, магазины, лабазы, гостиницы, караван-сараи и базары. Уже к концу 80-х годов эти три части города — военно-административная, железнодорожная и торгово-ремесленная, вначале обособленные, разделенные необжитыми пустырями, слились в единой, сплошной застройке многолюдного и оживленного, молодого и быстро растущего Асхабада.

При этом с самого начала его застройку отличала на редкость четкая и рациональная, «санкт-петербургская», структура городского плана, в своей главной схеме дошедшая до наших дней. Естественным центром Асхабада стало его историческое ядро — околокрепостная часть с холмом посередине. От центральной эспланады, которая и в наши дни осталась главной площадью города, улицы пробивались, как лучи, радиально на юг, юго-запад и запад. А в северной широкой полосе они шли параллельно одна другой и железнодорожному полотну. Однако во всех частях города — в старых и новых, в центре и на. окраинах — улицы прокладывались преимущественно прямо и пересекались, как правило, под прямым углом. И как бы в дальнейшем не рос Асхабад, в нем уже сохранилось это двуединство радиально-кольцевой и шахматно-прямоугольной планировки. В аристократическом центре города, а также отчасти в его железнодорожном районе здания государственных и частных учреждений, жилые дома и особняки военной и чиновной знати, богатых заводчиков и финансистов строились преимущественно из обожженного кирпича. Между крепостью и вокзалом был разбит лучший в городе сад Офицерского собрания, а на улицах высажены тесные шпалеры деревьев, которые сейчас своей мощью и высотой свидетельствуют о старшинстве таких городских магистралей. Весь остальной город сплошь составляли дома обычного для Центральной Азии типа — из сырцового кирпича с плоской земляной крышей.

Дома ежегодно белили, и под ярким солнцем Асхабад резким белым пятном светился на фоне желто-бурых летом и светло-зеленых весной близлежащих холмов — баиров и фиолетовой громады горного хребта в отдалении. Наиболее оживленными и колоритными были торгово-ремесленные кварталы, располагавшиеся по радиальной магистрали, что выходит на Фирюзинскую дорогу, а также на смежных с ней проездах. В этой же части города находились и базары, которые по общей среднеазиатской традиции были важными центрами городской жизни. На них и вокруг них с утра и до захода солнца не затихал разноязыкий говор. Здесь сновали всадники, ослы тянули скрипучие арбы с поклажей, как бы нехотя проходили надменные верблюды под вьюками, а случалось, сюда заворачивал и лакированный экипаж, в котором офицерская или чиновничья супруга в сопровождении прислуги спешила в «галантерейную торговлю». Из многочисленных трактиров, ресторанов и духанов доносился звон посуды, неистребимый запах горелого бараньего сала, жареного лука и каких-то трав. У всегда открытых дверей тесных и полутемных мастерских в чаду и металлическом звоне работали кузнецы и оружейники. На глазах заказчиков и праздных зевак рождались искусные изделия позументщиков и сребреников; кислый запах кожи раньше вывески сообщал о производстве обувщиков и шорников; по развешанным, как белье на веревке, тонко раскатанным листам лаваша издали была заметна пекарня. Прямо под открытым небом работали цирюльники: зажав между колен намыленную голову присевшего на корточки клиента, они решительно действовали бритвой, одновременно сообщая последние городские новости.

И тут же, на улице, в тени пыльных дувалов, уличные писцы горбились над своими ящичками, которые служили и конторками и хранилищем орудий производства — чернил и бумаги. Впрочем, торговые заведения, мастерские, кустарные фабрики, склады, трактиры и харчевни открывались и в других частях растущего и строящегося города. И чем больше, чем населеннее он делался, тем острее становилась в нем водная проблема. Уже не хватало поивших его поначалу горных речек — Ашхабадки, Кешинки, Карасу и нескольких других, еще меньших. Во многих дворах копали водоемы — хаузы и колодцы, но они были малы, да к тому же в большинстве своем загрязнены сточными водами. Из-за недостатка влаги зелень на окраинах имелась только во дворах, а голые пыльные улицы выглядели пустырями.

В 1907 г. сенатор и гофмейстер граф К. Пален ревизовал «по высочайшему повелению» туркестанские владения, уже около трех десятилетий присоединенные к Российской империи. В своем отчете касательно Асхабада он отмечал: «...главный недостаток — отсутствие достаточного количества воды... В городе нет канализации, водопровода, удовлетворительного освещения, гигиенично оборудованных базаров и скотобойни». Но для остро необходимого строительства средств в казне не находилось. В связи с этим весьма интересен официальный документ, относящийся примерно к тому же времени: «Смета расходов по городу Асхабаду на 1900 год». Никакого, ни малого, ни большого, нового строительства эта смета вообще не предусматривала, а на содержание существующей ирригационной сети отводила лишь 10% годового бюджета, немногим более уделялось для всей медицинской, ветеринарной и санитарной части, зато почти половина — 46,7 % — сметных расходов ассигновывалась на содержание городской полиции. И надо сказать,что многочисленные «слуги престола» — асхабадские полицейские получали государево жалованье не зря: они старательно выискивали и жестоко подавляли всякое свободомыслие. Но, тем не менее, уже в конце XIX — начале XX в. Асхабад, к тому времени признанный центр экономической и духовной жизни Закаспийской области, становится одним из крупнейших ее центров национального движения.

Этому движению способствовали тесные связи с Бакинской и Тифлисской социал-демократическими организациями. А также и то, что «в сии места отдаленные» ссылались из центральных губерний политически «неблагонадежные», среди которых были и большевики. Доходили сюда и отдельные номера ленинской «Искры». Сорок лет спустя после Великого Октября, бросая ретроспективный взгляд на исторические судьбы своей страны, ашхабадские ученые-историки писали: «...туркменский народ, находясь в составе Российской империи, обрел себе верного друга и учителя в лице самого передового и революционного в мире русского рабочего класса...». В 1903 г. в городе начал действовать первый социал-демократический кружок, а через два года уже существовала социал-демократическая организация во главе с учителем местной гимназии Л. Л. Стабровским и бакинским большевиком рабочим-печатником А. Хачиевым.

В 1905— 1907 гг. в Асхабаде деятельно работала подпольная типография, проходили организованные политические выступления и вооруженные столкновения с царской администрацией, в которых главную роль играли рабочие-железнодорожники и солдаты. И хотя первая русская революция потерпела поражение и в центре и на окраинах империи, в том числе и в Асхабаде, все же она дала народу опыт и политическую закалку. И то и другое очень пригодились через десятилетие в сложный и трудный период первой в истории человечества социалистической революции. Советская власть в Асхабаде была установлена в декабре 1917 г. Но вскоре против большевистских Советов поднялись черные силы контрреволюции. В июле 1918 г. меньшевики и правые эсеры, поддержанные националистическими бандами, подняли в Асхабаде мятеж. Они ворвались в здание Совета. Охранявшие его красноармейцы, в том числе и туркменский отряд, которым командовал Овезберды Кулиев, были уничтожены. В разгоревшихся на улицах кровопролитных боях погибло тогда много большевиков и советских работников. Контрреволюции удалось одержать временные победы и в других районах Туркменистана. В Мерве в эти дни мятежниками был схвачен бывший рабочий-железнодорожник народный комиссар труда Павел Герасимович Полторацкий. В тюрьме перед казнью он написал письмо — документ необычайный, потрясающий и сегодня, по прошествии многих лет: «Я приговорен военным штабом к расстрелу. Через несколько часов меня не станет... Товарищи рабочие! Погибая от руки белой банды, я верю, что на смену мне придут новые товарищи, более сильные, более крепкие духом, которые станут и будут вести начатое дело борьбы за полное раскрепощение рабочего люда от ига капитала». А заключительные строки этого удивительного письма проникнуты таким гордым самообладанием, такой естественной отвагой, на какие способен только человек исключительно высокого духа, беспредельной преданности своей идее: «Ну, товарищи, кажется, все, что нужно сказать, сказал вам. Надеюсь на вас. Я спокоен и навсегда ухожу от вас, да не сам, а меня уводят.

Приговоренный к расстрелу П. Полторацкий. 21 июля 1918 г., в 12 часов ночи». Через день контрреволюционеры совершили еще одно злодеяние, расстреляв девять асхабадских комиссаров и командиров Красной Армии. В начале августа на территорию Туркменистана по сговору с контрреволюционной верхушкой вступили английские интервенты. При их вооруженной помощи белогвардейскому «Закаспийскому правительству» удалось продержаться около 12 месяцев, но 9 июля 1919 г. в результате героических действий Красной Армии, поддержанной рабочими и дайханами, Асхабад вновь стал советским и был наименован Полторацком в память о замечательном революционере. Начался новый этап в истории города. В феврале 1925 г. первый съезд Советов Туркменской ССР провозгласил Полторацк столицей только что образованной республики. А в апреле 1927 г. следующий, второй республиканский съезд Советов, утвердивший первую конституцию Советского Туркменистана, возвратил его столице ее историческое и национальное название — Ашхабад.

Вторую букву в нем изменили, чтобы приблизить звучание слова к туркменскому произношению. Темпами, все более стремительными, с размахом, все более широким, Ашхабад уверенно овладевал многообразными функциями столицы, становясь крупным административным, культурным и экономическим центром страны. Буквально одно за другим вступают в строй в разных частях города новые технически оснащенные предприятия, обрабатывающие сельскохозяйственное и строительное сырье, а так же занимающиеся металлообработкой, создаются новые учреждения и организации, развивающие национальную по форме и социалистическую по содержанию культуру туркменского народа. По переписи 1939 г., в городе жило более 126 тыс. человек, среди которых туркмены составляли уже 12%. За годы, прошедшие с переписи 1926 г., прослойка их увеличилась в 5 раз, и рост этот продолжался все с большей интенсивностью, отражая важные социальные и культурные сдвиги в республике.

В конце Великой Отечественной войны в Ашхабаде работало 65 крупных и 200 мелких промышленных предприятий, 3 института, Туркменский филиал Академии, наук СССР, 3 театра и киностудия, музей изобразительных искусств, филармония, творческие союзы, объединяющие писателей, художников, архитекторов и композиторов Туркмении. Город рос, вытягиваясь главным образом на запад и на восток. Он перешагнул через железную дорогу на ceвеp и поднимал уже новый промышленный район на юго-востоке. И все-таки рост Ашхабада в предвоенные и первые послевоенные годы не всегда и не во всем поспевал за стремительным подъемом промышленности, науки и искусства. Ашхабад напоминал в ту пору сердце подростка, которое, случается, вдруг отстаёт в развитии от всего организма. В городе уже настоятельно требовалось рациональнее разместить разбросанные по нему индустриальные предприятия, уже необходимо было улучшить благоустройство жилых кварталов, состоящих на 90% из одноэтажных домов из сырцового кирпича, и, наконец, следовало усовершенствовать архитектурное оформление города.

Мало соответствовавшее его столичному рангу. Но такая реконструкция невозможна была без сноса многих существующих построек, а в ту пору, когда только что отошла война, было это; казалось, еще не по силам. И город совершенствовался, не меняя планировки, внутри своей старой структуры, «на ходу» внося по мере возможности различные улучшения в жилищное и коммунальное строительство, а также в озеленение и водоснабжение, которые в природных условиях Ашхабада имели первостепенное значение. Первый послевоенный план (1946— 1950 гг.) предусматривал и расширение старых предприятий, и строительство новых, закрепляющих специализацию Ашхабада на текстильной, пищевой, строительной и металлообрабатывающей отраслях. Намечал он немалые работы по благоустройству города и дальнейшему улучшению его водоснабжения. И план этот уже претворялся, когда в ночь на 6 октября 1948 г. страшное землетрясение, какого до тех пор еще не регистрировала ни одна сейсмическая станция Советского Союза, практически уничтожило город, смело его с лица земли. В 1 час 17 минут по местному времени внезапный 9-балльный толчок, сопровождаемый сильным подземным гулом, мгновенно погасил огни спящего города и превратил его в пылящую груду развалин. Выбравшийся из под обломков, израненный московский бортмеханик и радист Юрий Дроздов добрался до пассажирского самолёта ИЛ-12 и с бортовой рации послал в эфир весть о страшном бедствии. И тотчас отозвалась вся страна. Первая помощь пришла из других городов Туркменистана и республик-соседей — Узбекистана, Азербайджана, а также из Армении и Грузии. Самолет за самолетом, а когда восстановили движение на разрушенной железной дороге, то и состав за составом вывозили из Ашхабада раненых и детей, потерявших родителей, и доставляли на место катастрофы врачей, медикаменты, продовольствие... И с первых же дней началась трудовая эпопея восстановления, а по существу строительства заново Ашхабада. Он весь рождался из руин на расчищенных от них площадках — сносились даже частично уцелевшие дома, требовавшие капитального ремонта. Асфальт, древесные насаждения, городские коммуникации, как правило, везде сохранились, поэтому строить Ашхабад решили по его старой планировочной схеме, тем более что она, как мы знаем, отличалась многими достоинствами.

Вместе с тем из руин должен был подняться новый город — столица современной Туркмении, соответствующая его высоким достижениям во всех областях культурной и хозяйственной жизни. Поэтому в старую планировочную структуру вносились исправления, во многом ее принципиально менявшие облик города. В результате родился сегодняшний Ашхабад, в котором улицы прямее, шире, чем были раньше, площади оформлены в единых ансамблях и везде десятки гектаров отведены под новые бульвары, скверы, сады, парки, цветники. Теперь все промышленные предприятия собраны группами, «производственными гнездами», в местах, наиболее удобных для специализации и кооперирования, для доставки сырья и вывоза продукции. В центральных частях города ансамблями располагаются республиканские и местные учреждения, университет и академический комплекс, республиканские театры, а далее на запад и юго-запад — больничные и вузовские городки. Наибольшую часть городской территории занимают, разумеется, жилые кварталы. Они собраны, как того и требует современный планировочный принцип, в микрорайоны, которых в столице уже около 15.

В районе, к которому он подходит своим западным концом, расположены прядильно-ткацкая, шелкомотальная, мебельная фабрики, машиностроительный завод. Завод выпускает известные по всей стране тестомесильные машины, на нем были построены и уже упоминавшиеся нами первые машины для сбора мирабилита на Кара-Богаз-Голе. Такие машины начал выпускает завод «Ашнефтемаш». «Ашнефтемаш» выпускает и трехлопастные крыльчатки семиметрового размаха. Вращаемые мощными электромоторами, они способны прогонять за час более миллиона кубических метров воздуха. Они работают в системе охлаждающих блоков на большинстве нефтеперерабатывающих и химических предприятий страны, на нефтехимических заводах и на тепловых электростанциях Болгарии и Афганистана, Индии, и Объединенной Арабской Республики. Недавно вошел в строй на заводе совсем новый цех насосов для подъема воды из скважин; такие насосы в Туркмении — предметы, так сказать, первой необходимости. Начинает завод выпускать и новое оборудование, механизирующее операции, связанные с транспортировкой нефти. В полуторах километрах к северу от «Ашнефтемаша» на берегах Каракумского канала сложился новый курортный пригород Ашхабада. В мае 1962 г. пионерная траншея третьей очереди привела первую, еще небольшую струю амударьинской воды, а сейчас здесь уже тянутся благоустроенные пляжи с зонтиками и лежаками, водные станции с лодками и катерами, а в Ашхабаде бойко торгует магазин рыболовных принадлежностей. На берегах большого водохранилища, на северо-востоке столицы, вырастет курортный городок с пансионатами, домами отдыха, лагерями, который среди жителей Ашхабада и его промышленного спутника Безмеина. Здесь же, на востоке, но уже южнее железной дороги, то есть в пределах старой городской черты, расположен славящийся разносторонней и совершенной механизацией всех трудовых процессов,— стекольный комбинат.

Он выпускает главным образом отличное оконное стекло. Ашхабад всегда славился своими коврами. Знаменитая Ашхабадская ковровая фабрика — флагман туркменского ковроткачества известна во всём мире. Ковры — гордость и слава Туркменистана, недаром гёль — стилизованный цветок, характерный элемент коврового орнамента, вошел в государственный герб республики. Туркменскими коврами любовался и любуется весь мир. Они выставлялись более чем в 50 странах Европы и Азии, Америки и Австралии и получали золотые медали и дипломы первой степени в Париже, Брюсселе, Лейпциге. Туркменский государственный музей изобразительных искусств известен своими экспонатами. В нем среди различных произведений искусства разных времен и разных народов хранится имеющая особую ценность коллекция туркменских ковров. Есть и еще одна важная ашхабадская достопримечательность города - Туркменский государственный академический ордена Трудового Красного Знамени театр драмы. Он успешно ставит национальные драмы, такие, как «Кеймир-Кёр», «Махтумкули», «Семья Аллана», «Судьба», «Восьмой клад», пьесы русской и зарубежной классики — «Ревизор», «Отелло», а также произведения туркменских, русских и других авторов, посвященные современности. Этот театр широко посещают и зрители, не владеющие туркменским языком, так как с помощью специального радиооборудования они могут слушать синхронный перевод речи актеров на русский язык. Туркменский государственный университета имени – центр науки республики.

Города-побратимы Ашхабада:

  • Альбукерке, США
  • Афины, Греция
  • Анкара, Турция